Творчество прихожан (7)
В статье исследуется христианская символика в стихотворениях Б. Пастернака о Марии Магдалине. Богослужебный текст, Б.Л. Пастернак, символ, молитва, библейский мотив.
В двух предпоследних стихотворениях заключительной главы романа «Доктор Живаго» Пастернак обыгрывает традиционный христианский мотив о раскаявшейся грешнице, используя несколько эпизодов из Евангелий и богослужебных текстов. Оба стихотворения даны в форме монолога Марии Магдалины, обращенного к Христу, который здесь, в отличие от «Чуда», «Дурных дней» и «Гефсиманского сада», играет роль «персонажа-изображения». В первой строфе стихотворения «Магдалина I» Пастернак вкладывает в уста Марии воспоминания о прошлой жизни, которые посещают ее каждую ночь. При этом Магдалина получает эпитет «бесноватая»: «Когда, раба мужских причуд, была я дурой бесноватой». Это точно соответствует ее описанию, данному в Евангелиях от Марка и от Луки: Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов (Марк 16:9). …Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов (Лука 8:2). Во второй строфе Пастернак цитирует известный библейский эпизод, метафорически подготавливая переход от изображения «бесноватой» эгоцентричной Марии к Марии исцелившейся, когда она прекращает быть «рабой мужских причуд» и становится «рабой Божьей»: …Я жизнь свою, дойдя до края, Как алавастровый сосуд, Перед Тобою разбиваю. В Евангелии от Матфея не называется имя женщины и род ее занятий, лишь сказано, что когда Иисус был в Вифании: Приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову (Матфей 26:7). Пастернак усиливает драматизм ситуации, символически описывающей готовность Христа к близкому распятию, тем, что в стихотворении союзу Иисуса и раскаявшейся грешницы противостоит весь остальной мир, наполненный грехом и смертью:
Но объясни, что значит грех,
И смерть, и ад, и пламень серный,
Когда я на глазах у всех
С тобой, как с деревом побег,
Срослась в своей тоске безмерной.
Единение с Христом позволяет Магдалине разделить Его страдания, хотя она все еще описывает происходящие с ней изменения прежним, «экзальтированным» языком:
О, где бы я теперь была,
Учитель мой и мой Спаситель,
Когда б ночами у стола Меня бы вечность не ждала,
Как новый, в сети ремесла
Мной завлеченный посетитель.
Это противоречие сохраняется и в следующем стихотворении, но снимается оно только в финальных строках «Магдалины II». Мотив ритуального омовения ног Христа, лишь намеченный в первом тексте, здесь детально развернут в трех строфах. Конфликт между Христом и равнодушным к Нему обществом также высвечен более подробно, чем в первом стихотворении:
У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Обмываю миром из ведерка
Я стопы пречистые Твои…
Общество готовится к Пасхе, а Магдалина «в стороне от…толчеи» омывает «пречистые стопы» Христа. Различие между предпраздничной людской суетой и священнодействием Марии передается также и через экспрессивно окрашенную лексику: слова «уборка и толчея» контрастируют со словами «миро» (состав из разных благовонных веществ) и «стопы пречистые». В пятой строфе Мария Магдалина, говоря о землетрясении, которое произойдет после смерти Христа, пророчествует, что на нее теперь будет перенесена «жалость», позволяющая грешнице «дорасти» до Воскресения:
Завтра упадет завеса в храме,
Мы в кружок собьемся в стороне,
И земля качнется под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.
В последней строфе единение с Христом достигает кульминации в сознании Магдалины, что позволяет ей, как мы уже отмечали, прорваться к новой жизни, избавиться от прежнего «языка»:
Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до Воскресенья дорасту.
Почему Пастернак описывает образ Марии Магдалины в двух раздельных стихотворениях? Попробуем предложить следующую версию. В романе Сима Тунцева говорит:
«Существует спор, Магдалина ли это…или какая-нибудь другая Мария. Как бы то ни было, она просит Господа:… «Отпусти мою вину, как я распускаю волосы». Как вещественно выражена жажда прощения, раскаяния! Можно руками дотронуться».
Перед этим утверждением Симы, в котором Пастернак проводит мысль о непосредственной близости Бога к судьбе отдельного человека, об установлении истинной меры вещей после прихода Христа, автор все-таки вставляет в ее речь оговорку о том, что эти слова взяты «не из евангельского рассказа о ней (Магдалине), а из молитв на Страстной неделе». Действительно, в Новом Завете есть рассказ о том, как Христос прощает грешницу в доме Симонафарисея:
Иисус… сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла…Ты целования Мне не дал; а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги. Ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит (Лука 7:44 – 47).
Здесь, как и в Евангелии от Матфея, не сказано явно, что эта женщина – Мария Магдалина. В Новом Завете говорится и о сестре Лазаря, которую также зовут Марией:
За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых… Мария же, взяв чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его… (Иоанн 12:1 – 3) – но, очевидно, никто не возьмет на себя смелость идентифицировать ее с Магдалиной, о чем осторожно говорит Сима в романе «Доктор Живаго». Большинство богословов проводит различие между всеми эпизодами, которые мы процитировали из Евангелий, и представленными в них характерами:
«Кто же первый возвестил удивленному миру благую весть о воскресении Христа? Какой-нибудь гениальный человек…или кто-либо из…ангелов? Нет, это была женщина. Мария из Магдалы, которую не должно путать с благочестивой сестрой Лазаря, а также с раскаявшейся грешницей, омывшей в доме Симона-фарисея слезами ноги Иисуса Христа».
Итак, более значительная роль Марии Магдалине отводится в Евангелиях именно при описании сцен Воскрешения Христа. У Марка, которого мы уже цитировали, о Магдалине сказано скупо, зато в Евангелии от Иоанна (20:1 – 18) сцена явления Воскресшего Марии Магдалине описана очень подробно. Пастернак в прозаической части романа и в двух стихотворениях о Марии Магдалине использует все заинтересовавшие его в Новом Завете упоминания о женщинах (благочестивых, грешницах, «бесноватых»), пришедших к истине Христа. Но, вспоминая слова о Христе и Магдалине, которые Пастернак вкладывает в романе в уста Симы Тунцевой, мы должны предположить, что стилистически и тематически эти два стихотворения ведут свое происхождение еще и от нескольких литургических текстов. Сима объясняет Ларе свое понимание текстов тропарей и молитв Страстной недели. Некоторые из них найдены среди выписок Пастернака:
Господи, яже во многия грехи впадшая жена, Твое ощутившая Божество, мироносицы вземши чин, рыдающи миро Тебе прежде погребения приносит: увы мне, глаголющи! Яко нощь мне есть разжжение блуда невоздержанна, мрачное же и безлунное рачение греха. Прими моя источники слез, Иже облаками производят моря воду. Приклонися к моим воздыханием сердечным, приклонивый небеса неизреченным Твоим истощанием: да облобыжу пречистеи Твои нозе, и утру сия паки главы моея власы, ихже в Раи Ева, по полудни шумом уши огласивши, страхом скрыся. Грехов моих множества, и судеб Твоих бездны кто изследит; душеспасче Спасе мой. Да мя Твою рабу не презриши, Иже безмерную имеяй милость.
«Какая кротость, какое равенство Бога и жизни, Бога и личности, Бога и женщины!», – с восхищением говорит Сима в романе. Отметим, что при сравнении текстов стихотворения «Магдалина I» и этого тропаря их схожесть сразу бросается в глаза. Оба текста имеют вид монолога, с которым грешница обращается к Христу. Мотивация воспоминаний Магдалины о своем греховном прошлом, данная в первом стихотворении Пастернака, совпадает с аналогичной мотивацией грешницы из тропаря: угрызения совести терзают несчастную женщину, как только наступает ночь. Во втором отрывке тропаря, сохранившемся в архиве Пастернака, акцентируя другие ощущения:
Тебе Девыя Сына, блудница, познавши Бога, глаголаше, в плачи молящися, яко слез достойная сделавшая: разреши долг, якоже и аз власы: возлюби любящую, праведно ненавидимую, и близ мытарей Тебе проповем, Благодетелю Человеколюбче.
Здесь упор сделан на духовном единении между блудницей, познавшей Бога, и Христом; причем она умоляет Его отпустить ей грехи, как…она распускает волосы. Этот текст, бесспорно, послужил основой для второй строфы из стихотворения Пастернака «Магдалина II»:
Шарю и не нахожу сандалий.
Ничего не вижу из-за слез.
На глаза мне пеленой упали
Пряди распустившихся волос.
Для Пастернака здесь самое важное то, что ситуация, в которой оказывается грешница, отражает Христову. Они страдают и, преодолевая страх, унижения и издевательства (не только телесные), воскресают для «жизни вечной». Если в стихотворении «На Страстной» «смерть можно будет побороть усильем Воскресенья» Христа, то в «Магдалине II» до Воскресенья «дорастает» и побеждает тем самым смерть самый обычный человек. В.Н. Альфонсов пишет, что «в миссии художника, по Пастернаку, есть сходная трагическая черта… будучи «последним», он в то же время «первый» уже по отношению к будущему». Многие же будут первые последними, и последние первыми (Матфей 19:30). Поэтому Пастернак и создает два стихотворения, посвященные образу Марии Магдалины. В первом тексте речь идет об ученичестве «последней», а во втором стихотворении – о том, как «последние становятся первыми», но для этого необходимо активно преодолевать охватывавшее тебя уныние, что подтверждает еще одна выписка, найденная в архиве Бориса Пастернака.
Приступи жена зломрадная и оскверненная, слезы воззрю к Тебе любящи, Спасе, страсть исповедающи: како воззрю к Тебе Владыце; Сам бо пришел еси спасти блудницу: из глубины умершую мя воскреси, иже Лазаря воздвигнувый из гроба четверодневна: прими мя окаянную, Господи, и спаси мя.
Таким образом, в обоих стихотворениях о Марии Магдалине развивается мысль, нащупанная Пастернаком в «Рождественской звезде»: Явление Христа позволяет создать новые взаимоотношения между людьми. «Отверженная» Магдалина символизирует беспредельное человеколюбие Христа, который есть «древо жизни» (Откр. 2:7).
И.А. Птицын, Вестник Череповецкого государственного университета 2013 • № 3 • Т. 2
-
Анастасия Васичева, объединение «Школа юного корреспондента» МАОУ «Центр детского творчества и Методического обеспечения», педагог Эпанаев И.В.
«С днём рождения!»Праздник Рождества Христова наполнен искренностью и волшебной красотой. В этот период времени на улице погода поистине волшебна. Вся земля покрыта пеленой снега, который словно искрится на солнце, снежки танцуют только им понятный вальс, ребятишки весело играют в снежки и лепят снеговиков, на улицах развешаны новогодние гирлянды и мишура, а если взглянуть на дома, то в их многочисленных окошках виднеются красивые рождественские ёлки, украшенные роскошными игрушками. В этот светлый атмосферный день каждый из нас трепетно ждёт, что с ним обязательно случится какое-то чудо. Вот и наша история будет про чудо, которое случилось с обычным мальчиком.
Давным – давно в одной маленькой деревушке жил мальчик и звали его Егорушка. Он был чудесным, вежливым и невероятно добрым ребёнком, всегда слушался родителей. У него были светлые, вьющиеся волосы, лучистые улыбающиеся голубые глазки, нежное, словно персик, с румянцем во всю щеку личико, правильно очерченные губки, сомкнутые плотно, вот-вот рассмеется.
А ещё каждое утро, когда мальчик просыпался, он всем желал доброго утра:
– Доброе утро, мама! Доброе утро, папа! Доброе утро, солнце! Доброе утро, мир!
Однажды зимой, в одно прекрасное утро Егорушка вместе со своими родителями поехали в город на ярмарку. День был прекрасный, на ярком солнце искрился снег. С неба падали крупные пушистые снежинки. На ярмарке в городе было очень много народа, всюду звучала музыка. Продавали на ярмарке всё, что душе угодно: и фрукты, и овощи, и одежду, и игрушки. Но главным украшением ярмарки была пушистая, нарядная красавица ёлка. Она светилась разноцветными огоньками. Яркие стеклянные шары переливались на солнце. Егорушка так засмотрелся на ёлку, что не заметил, как отстал от родителей.
Кинулся Егорушка искать их, нет родителей нигде. Он обошёл все лавки с различными товарами, но все безуспешно. Стало темнеть. На улице загорелись фонари, в домах зажгли свечи, а мальчик шёл один и плакал. Ему было страшно, холодно и очень хотелось есть. «Сейчас бы маминого пирога с яблоками, да большую кружку теплого козьего молока», – думал Егорушка. Мальчик устал бродить по улице. Он сильно хотел спать. Егорушка присел на снег, глаза его слипались...
И вдруг, он увидел яркий свет, свет исходил от человека, у которого были очень добрые глаза. Он стоял в белой одежде, а в небе горела яркая звезда. Незнакомец сел рядом с мальчиком и спросил:– Что случилось? Почему ты один и плачешь?
– Мы были с родителями на ярмарке, и я потерялся. Я очень хочу домой, к маме и папе, потому что им сейчас без меня плохо, а мне без них, – со слезами отвечал ему Егорушка.
Незнакомец протянул мальчику руку и сказал:
– Пойдем со мной, я отведу тебя к твоим родителям.
Егорушка согласился, этот человек взял его за руку, и они помчались по воздуху. Внизу было много домов, в них играли около ёлок дети. Малыш сначала испугался, что он находится на такой высоте, но потом привык. Ему стало тепло и спокойно, но по-прежнему очень хотелось кушать. Тут же он увидел в своей руке сладкую булочку. Мальчик предложил сначала булочку человеку, который держал его за руку, но тот отказался и он съел её сам. Внизу показался дом. Они спустились на снег возле крыльца и незнакомец сказал:
– Иди, малыш, домой. Там тебя ждут твои родители. В этот день все должны быть вместе.
– А какой сегодня день? – с нескрываемым любопытством спросил Егорка.
– Мой день рождения, – ответил незнакомец, и добавил: – Иди, тебя очень ждут.
Мальчик побежал домой, навстречу ему вышли родители, они все обнялись и заплакали от радости. Егорушка рассказал им всё. Они сначала не поверили, но потом подумали и сказали, что в этот праздник может случиться всякое.
– А всё-таки, что за праздник сегодня? – никак не унимался Егорушка.
– Сегодня – Рождество. В этот день родился Иисус Христос, – ответил папа, обнимая маленького Егорку.
Они зашли в дом, сели за стол. А Егорушка подошёл к окну, посмотрел на тёмное небо и тихонько сказал:
«С днём рождения!». И в небе загорелась яркая звезда.
Макар Жигулин, объединение «Школа поэзии», МАОУ «Центр детского творчества и Методического обеспечения», педагог Эпанаев И.В.
Ангел
Сироты спят в своих кроватках,
А за окном метель...
И ангел в тишине украдкой
Поправит им постель...
И скажет каждому на ушко:
"Прекрасных светлых грёз!"
Положит рядом на подушку
Улыбку вместо слёз...
И перед тем как улететь,
Укроет их крылом.
Сердца захочет отогреть
Он ангельским теплом...
И пожелает крепко спать,
Не думать о плохом.
И долго будет им шептать:
"С Счастливым Рождеством!"
В доме светло от горящей во тьме свечи,
А за окном не видать и следа.
Только на небе внезапно ,как путь в ночи,
Вспыхнула ярко святая звезда.
От Вифлиемской звезды – голубой хрусталь.
Чёрное небо кипит от света.
Вечер накинул на плечи земли вуаль.
Тени волхвов затерялись где-то.
В ясли с улыбкой глядит молодая Мать,
Благословляя сей день великий.
Будет над миром всегда серебром сиять
Эта звезда рождества Владыки.
Ирина Карькова
Зима. Багряный свет зари.
Иду по улице.
Тьму раздвигают фонари,
С зарей целуются.
Колокола вдали поют
Напев Божественный.
А на душе моей уют
И так торжественно.
Плывет, как парусник, рассвет
Сквозь тьму кромешную.
Я принимаю этот свет
Душою грешною.
Дрожат шальные воробьи,
И звон доносится.
И снова на уста мои
Молитва просится.
Карькова Ирина Евгеньевна
Русская тоска
В небе облака.
Что закрыли звёзды.
Русская тоска.
Это - так непросто.
Вниз летят дожди.
Вдаль шальные ветры.
Ты меня не жди.
Делят километры.
Счёт: Один... Два...Три...
Вывернуло душу.
Холодно внутри.
Холодно снаружи.
Колет жизнь всерьёз.
В сердце монолиты.
Мир промок от слёз.
Тех, что мной пролиты.
Чувства все тайком.
Боль. Та, что даётся.
И ни в ком другом.
Нет таких эмоций.
Произведение написано: 29 июля 2022 года
Время написания: с 4:31 до 4:42
Мэри Снегова
