"...Я просыпаюсь, радостный, меня ослепляет блеском, и в этом блеске - веселый звон. Сразу я не могу понять, отчего такой блеск и звон. Будто еще во сне - звонкие золотые яблочки, как в волшебном саду, из сказки. Открываю опять глаза - и вдруг вспоминаю: да это Пасха!.. яркое утро-солнце, пасхальный звон!.. Розовый накомодник, вышитый белыми цветами... - его только на Пасху стелят! - яркие розы на иконе... Пасха!.. - и меня заливает радостью. На столике у постели - пасхальные подарки. Серебряное портмоне-яичко на золотой цепочке, а внутри радостное-пунцовое, и светится золотой и серебрецо, - подарил мне вчера отец. Еще - большое сахарное яйцо, с золотыми большими буквами - X. и В., а за стеклышком в золотом овале, за цветами бессмертника, над мохом, - радостная картинка Христова Воскресения. И еще - золотисто-хрустальное яичко, граненое все, чудесное! если в него смотреть, светится все, как в солнце, - веселое все, пасхальное. Смотрю через яичко, - ну, до чего чудесно! Вижу окошечки, много солнц, много воздушных шариков, вместо одного, купленного на "Вербе"... множество веток тополя, много иконок и лампадок, комодиков, яичек, мелких, как зернышки, как драже. Отнимаю яичко, вижу: живая комната, красный шар, приклеившийся к потолку, на комоде пасхальные яички, все вчера нахристосовал на дворе у плотников, - зеленые, красные, луковые, лиловые... А вон - жестяная птичка, в золотисто-зеленых перышках, - "водяной соловей, самопоющий"; если дуть через воду в трубочку, он начинает чвокать и трепетать. Пасха!.. - будет еще шесть дней, и сейчас будем разговляться, как и вчера, будет кулич и пасха... и еще долго будем, каждое утро будем, еще шесть дней... и будет солнце, и звон-трезвон, особенно радостный, пасхальный, и красные яички, и запах пасхи... а сегодня поедем в Кремль, будем смотреть соборы, всякие святости.. и будет еще хорошее... Что же еще-то будет?..

Еще на Страстной выставили рамы: и потому в комнатах так светло. За окнами перезвон веселый, ликует Пасха. Трезвонят у Казанской, у Ивана-Воина, дальше где-то... - тоненький какой звон. Теперь уж по всей Москве, всех пускают звонить на колокольни, такой обычай - в Пасху поликовать. Василь-Василич все вчера руки отмотал, звонивши, к вечеру заслабел, свалился. А что же еще, хорошее?..

За окнами распустился тополь, особенный - духовой. Остренькие его листочки еще не раскрутились, текут от клея, желтенькие еще, чуть в зелень; к носу приложишь - липнут. Если смотреть на солнце - совсем сквозные, как пленочки. Кажется мне, что это и есть масличная ветка, которую принес голубь праведному Ною, в "Священной Истории", всемирный потоп когда. И Горкину тоже кажется: масличная она такая и пахнет священно, ладанцем. Прабабушка Устинья потому и велела под окнами посадить, для радости. Только отворишь окна, когда еще первые листочки, или после дождя особенно, прямо - от духу задохнешься, такая радость. А если облупишь зубами прутик - пахнет живым арбузом..."

Иван Сергеевич Шмелев (1873-1950). Лето Господне

Фото: Юлия Галунова